Глава вторая.
Он позволил ей себя растоптать, раздавить, лишить шансов на возврат к прежней жизни, потому что любил её, до сих пор любил. Не смотря на всю ту боль что она причинила ему он любил её, до сих пор любил. Он часто следил за ней с момента как она ушла, но приходилось оставаться тенью, чтобы ничего не испортить, не дать ей вспомнить, потому что он любил её, до сих пор…
Призрак Оперы вжался в стену учащённо дыша. Было раннее утро, пушистые снежинки кружились в воздухе уже успев укрыть Париж белоснежным покрывалом, откуда-то раздавались весёлые крики детворы, народ суетился и куда-то спешил, праздничное настроение окутало весь город , не затронув только его.
Эрик теребил уголок плаща, который так не вовремя подхватил ветер. Она заметила, точно заметила, на сомненья время тратить не стоит. Новая знакомая Кристины вызывала у него любопытство удивление и отвращение. Это был удар по и без того небольшому самолюбию. Заметить его, когда он так старательно пытался это предотвратить было просто невозможно, а ей удалось. Ангел музыки тяжело вздохнул и в последний раз посмотрел на девушек о чём-то оживлённо беседующих. Надо было уходить. Он развернулся придерживая плащ, чтобы тот вновь предательски не выдал его и зашагал в сторону здания оперы, на реставрацию которого виконт Де Шаньи спустил немало средств. Эрик вошёл внутрь, по излюбленному им потайному ходу, и пробрался в логово Призрака Оперы умело обходя имеющиеся там ловушки. Он редко бывал здесь последнее время, так как перебрался в небольшой особняк на окраине Парижа, предварительно окутав его тайнами, загадками и различными легендами, всё как полагается.
Призрак снял перчатки и небрежно бросил их на стол, заставлены книгами и прочими не особо нужными вещицами.
Он провёл рукой по гладкой крышке органа.
- Как же давно… - тихо произнёс Эрик, бережно открывая инструмент. Он осторожно коснулся клавиш и пробежал по ним игривым арпеджио. – Итак, - сказал Призрак отходя от органа. – Завтра у вас бал, виконт. Маскарад. И вы полагаете что не увидите меня там? Мне будет приятно обмануть ваши ожидания. Нужно только хорошенько подготовится… - вести монологи у него получалось безупречно, это было так театрально и сводило с ума, жаль что никто не слышал.
Противно защемило в груди, от нахлынувших воспоминаний, но он не привык плакать, не должен был, поэтому переведя дух занялся приготовлениями к грядущему торжеству.

***

- Всё в порядке… – отсекла Кристина пряча взгляд, но не спящая совесть девушки дала о себе знать и через минуту она вновь заговорила. – Дело в том что прошёл уже год с момента как в Опера Популер случился пожар, большая трагедия, много людей погибло, но я не виню…
- Кого не вините? – подхватила Оливия, с нескрываемым любопытством разглядывая девушку.
- Я не могу сказать… - печально произнесла мадмуазель Дае, что очень возмутило Олли, так как её дар заявлял о своём существовании довольно часто, но не позволял себя контролировать, и она даже почувствовать не могла что же Кристина так упрямо скрывает.
- Не можете? – настаивала на своём Джонс.
- Не могу. В будующем я рассею туман что окутал те события в моём прошлом и открою вам всё что не сказала сейчас. – с улыбкой сказала новая знакомая и решила немедленно перевести тему . - Завтра в честь открытия Оперы устраивают бал-маскарад, надеюсь вас там увидеть, приглашение вам принесут…
- «Роза и корона» - сообщила Оливия название гостиницы в которой остановилась. – Вы увидите меня завтра, обещаю. – девушка вежливо улыбнулась и вновь бросила взгляд в сторону цветочного магазина. – А он каждый раз дарил ей красную розу подвязанную… - эта внезапная мысль соскользнула с уст Оливии но не была закончена так как побелевшая, словно первый снег Кристина в оцепенении смотрела на неё, от чего по телу англичанки пробежали мурашки.
- Простите, что вы сказали? – запинаясь произнесла невеста виконта оглядываясь по сторонам. – Откуда вам известно?
-Что известно, простите? – Олли вздёрнула брови и игриво улыбнулась. – Что известно? – повторила она свой вопрос.
- Ничего, Оливия, ничего, всего лишь… Вы не хотите прогуляться? Я могла бы показать вам Париж. – второй раз за сегодня сменила тему француженка.
- Это было бы замечательно. – согласилась Джонс и мысленно отругала себя за бестактность, ведь знала же что в любой момент может случиться виденье или чего хуже информация пойдёт через неё и она начнёт чувствовать то что происходило с мадемуазель Дае физически и морально, что творилось в её душе, слышать мысли которые не следовало слышать никому. Слава богу на этот раз всё обошлось только странной фразой про розы.
- Тогда идёмте. – завершила Кристина и помедлив взяла Олли под руку.
- Думаю, на просмотр достопримечательнос­­тей Парижа придётся потратить весь день?
- Поверьте, это того стоит.
- Значит нужно начать прямо сейчас и успеть выбрать платье для завтрашнего бала.
- С этим я вам тоже помогу, замечательные платья продают в трёх кварталах отсюда.
- Но…
- Надо поспешить, у нас мало времени.

Отредактировано Симона (2009-12-25 01:15:11)

Глава четвёртая. Гостья.

Несколько минут спустя в коридорах оперы.
Оливия стояла в недоумении ещё несколько минут, пока голос, раздавшийся из-за её спины, не привёл её в чувства.
- С вами всё в порядке? – настороженно произнесла мадам Жири.
Девушка шумно выдохнула и прикрыла глаза, собираясь с мыслями, после чего натянув приветливую улыбку, повернулась.
- А я должна быть не в порядке? – весело спросила Олли, хотя знала, женщина догадывается, что на душе у неё скребут кошки.
- Нет, не должны. Просто помните – нужно держать руку на уровне глаз. – холодно ответила мадам Жири и сдвинув брови кивнула и направилась по коридору подальше от шумного бала.
Англичанка застучала каблучками в противоположную сторону и уже хотела влиться в атмосферу праздника, но не тут-то было. Рыжеволосая женщина в сопровождении свиты наткнулась на неё в самый неподходящий момент.
- И этот негодяй хотел изжить меня с моего законного места… - на половине фразы оборвала незнакомка и фальшиво улыбнулась. – Добрый вечер, милое создание. Мы с Вами не знакомы, но быть может вы слышали обо мне? Меня зовут Карлотта Гудичелли. – женщина протянула Оливии руку в багровой атласной перчатке и вновь наигранно улыбнулась.
Одета итальянка была в вычурное красное платье с длинным рукавом и глубоким декольте, вдобавок ко всему, её тёмно-рыжие волосы были убраны в высокой причёске, что добавляло ей ещё больше вульгарности.
Олли мило улыбнулась и пожала руку Карлотты. – Оливия Джонс. – представилась она. – Приятно познакомиться.
- Взаимно. – ответила Гудичелли и противно хихикнула.
- Синьора Гудичелли, прошу прощения за то, что вмешиваюсь не в своё дело, но о ком вы говорили минуту назад? – робко проговорила Джонс, но тут же внимательно уставилась на собеседницу, мечтая утолить жажду информации.
- Что вы, что вы! Это вовсе не секрет! – Карлотта небрежно махнула рукой. – Я могу рассказать вам, если в готовы слушать.
- Разумеется. Мне будет интересно услышать эту историю от вас. – лукаво произнесла англичанка склонив голову на бок.
- Тогда я начну. – сказала женщина кивнув в сторону коридора и медленно двинулась туда, Оливия и ещё несколько человек последовали за ней. – Когда-то бывала я здесь примадонной. Вначале всё было прекрасно, я имела большой успех и жила беспечно...Цветы, поклонники, ну я надеюсь вы понимаете о чём я. Однако вскоре всё пошло не так гладко как бы мне хотелось. – Карлотта томно вздохнула и, выдержав театральную паузу, продолжила рассказ. – Это началось около четырёх лет назад. Несчастные случаи, сорванные представления, как бы случайно сломанные вещицы. Кто-то словно пытался изжить меня. Призрак Оперы – так называл себя этот низкий человек. Напридумывал вокруг себя всякой мистики, да так, что я сама порой верила в это. Весь театр плясал под его дудку. Мсье Лефевр платил ему двадцать тысяч франков в месяц только ради того, чтобы этот негодяй не портил нам всем жизнь. Как оказалось позже, он пытался протолкнуть в примы эту бездарную выскочку Кристину Даае. Я думаю, с ней вы уже знакомы. Этот лже-Призрак безумно любил её, но сердце Даае принадлежало молодому виконту. Их борьба за сердце этой пустышки дошла до того, что в один день, на постановке Дон Жуана наглец похитил её, умудрившись при этом спалить весь театр. Призрак унёс эту дуру в свои подземелья. Мне и другим счастливчикам чудом удалось спастись. И вот я снова здесь! – с той же наигранной и отталкивающей улыбкой завершила итальянка.
- Почему он всегда носит маску? – неожиданно для самой себя выпалила Оливия, разумеется она уже давно сопоставила все видения и факты.
- Он имеет кое-какие увечья. – слишком вежливо для себя, двусмысленно и неполно ответила Карлотта.
- Прошу меня извинить. – спешно прочирикала Олли и, присев в реверансе, коротко кивнула. – Ещё раз приятно познакомиться и спасибо за рассказ. Надеюсь, нам удастся увидеться впредь. До скорой встречи.- в беглой речи англичанки вновь стал слышен акцент. Попрощавшись, она быстро зашагала в ту сторону, где несколько минут назад исчез Эрик – Призрак Оперы.

***

Он в последний раз посмотрел на рыжеволосую девушку и развернувшись спешно зашагал в противоположную сторону от Оливии. Сначала он просто ускорил шаг, но дойдя до заветного потайного хода, мгновенно заскочил в коридор и перешёл на бег. Сердце бешено колотилось, словно хотело разорваться на части или выпрыгнуть из груди. Его поймали как какого-то уличного мальчишку, прочли словно книгу. Эрик ощущал себя потерянным и вновь разбитым. Но боле терзало его не то, что его опять рассекретили. Нет… Лишь гадкая мысль о том, что он, Эрик, Призрак Оперы, Ангел Музыки, как бы он не назывался, способен внушать только страх. Оливия…Ещё одно человеческое существо у которого он вызвал страх жалость и слёзы. «Пора научится жить в полном одиночестве» - думал он. Проникнув в своё бывшее жилище, Призрак первым делом зажёг свечи и сел на маленький стульчик, приставленный к органу. Мужчина склонился над клавиатурой и прикрыл глаза, его ресницы стали мокрыми. Даже наедине с собой он старался сдерживать эмоции, сжимать их до предела, чтобы потом не было так больно от скудной жалости к себе. Эрик открыл глаза и, переведя дух, заиграл тихо и мелодично свою музыку ночи, мгновенно окутавшую все коридоры подземелья…
- Night-time sharpens, heightens each sensation. – услышал он голос, почти растворившийся в стенах многочисленных коридоров, и вздрогнул, перестав играть.
- Darkness stirs and wakes imagination – ответил мужчина своим бархатным голосом и умолк прислушиваясь.
- Silently…
- …the senses… – подхватил он и услышал шумный вздох. - abandon their defences... – продолжал Эрик, медленно встав из за инструмента. Фантом крадучись подошёл к коридору, из которого доносились звуки. - Slowly, gently night unfurls its splendor. – сейчас он использовал свой голос как приманку.
- Grasp it, sense it - tremulous and tender – ответил ему голосок на две октавы выше.
-Turn your face away From the garish light of day, Turn your thoughts away from cold, unfeeling light - ответа нет. Лишь торопливый стук каблучков, слишком откровенный, чтобы его не заметить.
- And listen to the music of the night . - начал было Эрик, но голос тут же вступил, и последнюю строчку они допели вместе. Голосок,казалось, был уже совсем близко.
Призрак Оперы затаил дыхание и спрятался за штору, мгновенно умолкнув и похолодев, в тот момент, когда увидел промелькнувше рыжее пятно, которым, очевидно были волосы.
"Это уже слишком..." - подумал мужчина, сквозь тонкую щель разглядывая свою недавнюю знакомую.