----Входной зал.
Описать то, как бешено стучало, билось, трепетало её сердце мог каждый, хоть как-то прикасавшийся к ней в эти минуты. Симона дрожала сама не понимая почему. По телу бежали мурашки, щёки пылали. Что я в самом деле? Кто он вообще такой, чтобы изменить меня? Лишь одно прикосновение... Глубокий вдох, холодный взгляд!
Девушка остановилась на одной из тропинок, отпуская руку Меркуцио и внимательно посмотрела на него, стараясь хоть как-то придать своему взгляду льда. - Оставим цветы на потом, синьор. Что Вы сказали моему брату? Что Вы вообще собираетесь ему сказать? Неужели у Вас совсем нету чести и Вы можете позволить себе так легко меня скомпрометировать?! - Симона смотрела в одну точку где-то в саду, говорила ровно и спокойно. - Я допускаю то, что Вами движит желание быть искренним с друзьями, однако мне хотелось бы, чтобы мы оба вычеркнули это происшествие, лишённое здравого смысла, из своих жизней. Я настоятельно рекомендую Вам сделать это. Мы оба были не в себе... - фраза, произнесённая так же холодно и сжато, совсем не выдающая то, что творилось у девушки внутри.

Симона стояла неподвижно, словно статуя, сотворённая изо льда. Если бы губы её не шевелились, можно было решить, что девушка действительно застыла по какой-то мистической причине. Сейчас она одновременно притягивала и отталкивала, стараясь выглядеть как обычно, но это давалось ей с таким трудом, что, казалось, Симона в любой момент могла сорваться, пламя её сердца пожрало бы ледяную оболочку.
Симона была превосходной притворщицей с малых лет, могла водить любого за нос и внушать ради своей выгоды, но сейчас все умения её меркли в сравнении с тем чувством, что девушка испытывала. Даже не глядя в сторону своего собеседника, Симона исказила своё личико усмешкой и тоном, переполненным неизвестно откуда взявшегося презрения вымолвила. - Меня ничуть не забавляет слышать слово "лишними" из уст человека, не ведающего меры. Ответьте мне, я требую, что Вы намереваетесь сказать своим друзьям?! Бенволио видел нас. Когда? Что Вы скажете на это? - закончив, девушка тряхнула головой и фыркнула, с большим усилием представив как можно выйти из этой ситуации.
- Если она касается меня, представляет угрозу моей репутации и успешном замужеству, эта искренность - самое скверное, что я могу себе представить! - холодно процедила девушка и тут же натянув лукавую улыбку повернулась к Меркуцио. - Не достойно? Отчего? Я противна Вам? В таком случае, наши мнения на этот счёт расходятся. Я лишь хочу предотвратить слухи на мой счёт, кто-то может подумать, словно я одна из Ваших... - Симона остановилась, решая, стоит ли называть вещи своими именами, но вовремя заметив, что такие слова не должны звучать от девушки, подобрала слово менее оскорбительное. - ...подруг. Нет, мне не угодно! К чему такая спешка? - улыбка и отведённый в сторону взгляд. Он ведёт себя странно... Что он чувствует? Чувствует ли он? Им движет только страсть? Так вот же я! Одно прикосновение и... Боже, что я несу? Как могу думать о таком?! Ему всё равно и он думает, что мне тоже. Фарс!
Губы Симоны задёргались, а по щеке скатилась одна единственная слезинка. - Что-то в глаз попало. - быстро сообразила она и вытерев щёку заморгала, пытаясь убрать "пылинку".

Симона чуть не задохнулась от возмущения и обиды, стараясь дышать равномерно. Всеми силами сдерживая себя, чтобы не перейти на крик, девушка заговорила сдавленно и тихо, тоном, совсем не похожим на столь привычный ей. - Не повредит моей репутации, так? Вы противоречите сам себе, Меркуцио. Если он видел нас один, значит он видел нас здесь, в доме моего дяди, а это, увы, портит мою репутацию гораздо сильнее. Ведь это я... - голос её сорвался, дыхание участилось, девушка судорожно сглотнула и продолжила, отгоняя тени вчерашних эмоций. - Целовала Вас. - эти два слова отчего-то дались Симоне с огромными усилиями. Такое признание, самой себе, своей совести, принципам, сильно встряхнуло её сознание. Я целовала его! Я! Как я могла? Я не была пьяна, чтобы обвинить во всём вино. Ах, неужели я? Это я поцеловала его первая...   - А если он заметил нас во дворце Князя... - у девушки вырвался истерический смешок. - Он точно был не один. - заключение было сказано совсем тихо, едва уловимо, тоном, которым обычно выносят приговор.
- Я знаю, что отличаюсь. - девушка наконец смогла найти в себе силы, фраза это, быть может, прозвучала через чур самовлюблённо, однако именно она опять вернула Симоне уверенность и невозмутимый вид. - Да, да, разумеется. Думаю, обстоятельства и без того сыграют нам на пользу. Вчера я проявила слабость, устроив Вам сцену по поводу мнения дяди о моей нужды в муже, но сегодня это уже не кажется мне столь ужасным. Напротив, замужество - это неизбежный этап в жизни любой девушки. - говорила Симона ужасно наигранно, ей так и хотелось устроить очередную истерику, броситься на шею, пожаловаться на несчастную долю, но проявлять слабость сейчас, опять, перед ЭТИМ человеком она просто не могла себе позволить. - Вы прямо как мой брат! - с отвращением выговорила Симона. - Обвиняете меня в эгоизме, но не видите его в себе! Если Вы заговорили о выгоде, поведайте мне, в чём же она заключается для Вас? Уверена, я не первая девушка, которую Вы целовали! Ваше поведение так и кричит - "МНЕ ПЛЕВАТЬ НА МОЮ РЕПУТАЦИЮ!" Так в чём же дело? - с язвинкой спросила девушка и отвернулась. - Я думала, Вы побудете с друзьями. Обещаю не попадаться Вам на глаза, чтобы не будоражить ваше воображение! - опять же самовлюблённо и с явной долей иронии.
Симона огляделась по сторонам, стараясь найти хоть один пион в зоне видимости - старания оказались напрасными. - Пройдёмте вглубь сада. - сладко протянула она.

Горько усмехнувшись, девушка безнадёжно покачала головой, понимая, что ради того, чтобы досадить сестре, Бенволио пойдёт на всё. - Он зол на меня. Утверждает, что я лезу не в свои дела, когда пытаюсь предостеречь его от ошибок. Он может развлекаться сколько угодно, но ведь что-то с ним теперь не так, он хочет не просто утех. Моё влияние на него не так велико как Ваше... Быть может у Вас получится его разубедить? - Симона с мольбой посмотрела на собеседника и устало вздохнула, но тут же приняла прежний вид, сообразив, что отошла от темы. - Бенволио обижен на меня и обязательно выболтает всё, желая позлить меня. - холодно произнесла она, поясняя к чему были её слова.
Двушка немного мечтательно посмотрела на Меркуцио и улыбнулась. - Ромео не эгоистичен, нет... - протянула она и кивнула, словно это могло в лишний раз подтвердить её слова. - Было бы досадно, если за столько лет знакомства единственным общим у вас оставался эгоизм. - с лукавым ехидством заметила Симона.
Следующая реплика парня почти вывела её из себя, чуть не заставила плакать. Он не может так поступить со мной! Я не какая-то там девица, не выделяющаяся из тех, кто был до и будет после! Он не может приравнивать меня к ним! Не имеет права! Нет, я не могу любить его, разве кто-нибудь может любить этого человека? Вся его жизнь - это лишь удовлетворение низменных потребностей. Ненавижу!
- Если Вам так хочется оскорбить меня, сделайте это более открыто! - выкрикнула Симона и сама удивилась тому, как прозвучала эта фраза.- Ведь именно это Вы и пытаетесь сделать! Не смейте равнять меня с этими уличными девками только потому, что они касались Ваших губ! - пылко и возмущённо добавила она, но тут же хитро улыбнулась. - Ответьте мне, Меркуцио. Я не первая,  не последняя и забыть меня для Вас весьма легко? Тогда почему же Вы видите совершенный выход лишь в том, чтобы избегать меня и не слышать обо мне? Ваши аргументы построены на противоречиях, посему, думаю, мне будет разумно решить, что Вы либо трус либо пытаетесь казаться тем, кем не являетесь. - найдя небольшую зацепку, девушка использовала её в полной мере, с замиранием внутри ожидая реакции парня. - Забыть не требует крайних мер и великих умений. - произнесла она в завершение.
- О больном воображении... - отвлечённо ответила Симона и направилась по тропинке вглубь сада, понимая, что в случае чего Меркуцио её догонит.

------> Гостиная
Эта идея созрела в голове Бена уже давно, но успела обрести более адекватную форму лишь несколько минут назад. По пути в сад парень даже не удосужился обернуться и проверить, идёт ли за ним его друг. Слишком много идей, вопросов, чувств занимало его сейчас. Он не был уверен, что правильно поступил в отношении Клари, наплевал на все последствия, не понимал, почему Ромео так упорно защищал его сестру, когда сам Бен видел в ней лишь препятствие к собственной самостоятельности. Как вернуть друга на свою сторону? Это, пожалуй, и было главной проблемой. И Бен решился. Заранее зная, что сейчас испытает примерно то, что испытывал Ромео на протяжении всех лет их дружбы. Для пущего эффекта юный Монтекки решил ещё и немного поактёрствовать.
Итак, едва переступив порог дома, Бен резко развернулся и почти безумными глазами воззрился на друга. О, Ромео, я не могу там оставаться больше ни секунды! Ни единой секунды! Бен заложил руки за спину и стал расхаживать перед парнем, крайне успешно играя смятение и испуг. Ромео! Что мне делать? Я… Ромео, я всё время о ней думаю! Такого никогда не было! Ромео, она завладела моими мыслями! Ромео, как этого избежать? Бен подскочил к парню и схватил его за ворот, попутно осознавая, что в его словах есть и доля правды. Нет, нет, нет… Я просто хочу привлечь его внимание, его сочувствие! Не более… Ох, Ромео, скажи! Ты ведь знаешь, что это такое... Это ведь не любовь? Последний вопрос вырвался сам по себе уже вне «актёрской игры».

Отредактировано Benvolio (2010-02-05 06:01:06)

Чушь! - недовольно поморщился Бен. Я не влюблён! Да это просто немыслимо! Чтобы я влюбился?! Ха! Бенволио расхохотался с нотками истерики в голосе. Глупости всё. Что он говорит? зачем я вообще ему рассказал о ней? Идиот! Ох, глупая голова! Бенволио корил себя, за слишком большую болтливость при полном отсутствии мозгов. Как такое могло приключиться? Это невозможно! Ну конечно, она прихорошенькая и... Да, всё время о ней думаю, но это же не повод считать, что я влюбился! От актёрской игры не осталось и следа. Какое тут актёрство, если в медленно, но верно проклёвывается паника и новые, совсем неизведанные, а потому пугающие чувства. Это не более, чем увлечение. Как и всегда, наверное... Бен посмотрел настолько растеряно, что возможно мог бы вызвать жалость. Ну сам посуди, Ромео! Ты же знаешь меня столько лет. Как ты себе представляешь свои слова? Мою "любовь"? - промелькнула привычная усмешка. Разве я когда-нибудь смогу, подобно тебе, "воспарить в небеса"! Парень махнул рукой, тщетно скрывая какой-то глупый страх. Мысли и чувства смешались, образуя непонятный водоворот. Короче, глупости всё это! - твёрдо сказал Бен. Ромео, друг мой, я не влюблён и точка. Это ИС-КЛЮ-ЧЕ-НО!

Каждым своим словом Ромео будто диагноз ставил. Или же читал мысли. Всё были в точности так, как он говорил. Бенволио наконец смог убедить себя и искренне поверить в то, что все эти действия, мысли, чувства и слова вызваны не простым увлечением. Бен наконец перестал метаться и, опустив руки, уставился в одну точку. Да. Я влюбился. Должно быть, я выгляжу так глупо. Но что мне теперь делать? Признаться? Никогда. Постараться её забыть? Может спросить у него? - Бен с сомнением покосился на друга и слегка поморщился. Ну уж нет. Лучше об этом забыть. Никто не должен узнать. Абсолютно никто. Но мне придётся её игнорировать? Разве я смогу? Сердце предательски заныло только от одной такой мысли. А может лучше всё-таки признаться? Нет! Пусть всё идёт как идёт. Походу дела ясно будет. Успокоив себя этим сомнительным решением, Бен наконец услышал вопрос друга. Ссора с Симоной? Ну да. Всё началось с Клариссы. Я не знаю, что у них там случилось. Но ты сам мог заметить, как они друг к другу относятся. Бен ухмыльнулся. А я всего лишь навсего сказал, что она мила и приятна в общении! Так сестра на меня взъелась и приплела кучу ненужных подробностей! Столько оскорблений в сторону Клари... Ну я не стерпел тоже вспылил. А потом... Он посмотрел на друга с некоторым сомнением. Вчера на балу я видел Симону и Меркуцио. Они танцевали, да. Но ещё я видел, как они целовались. Я бы и не предал этому значения, ведь ты же знаешь нашего дорогого друга! Наверняка это был не более чем флирт. Но ссора с сестрой, да ещё и то, как она вела себя с утра, когда я заходил к ней в покои. Она вела себя так.... - Бенволио на секунду задумался, подыскивая фразу, - ну совсем как ты! Как будто влюбилась по уши. А я, разозлившись, накричал на неё, а потом в голове словно сошлась мозаика! Ну вообщем я не знаю, как ты отнесёшься ко всему этому. Но Меркуцио ясно дал понять, что хочет забыть об этой истории. Бен наконец замолк и перевёл дух.

Внезапное появление сестры застало парня врасплох. Бен на секунду растерялся, смешался, не зная, что ответить. Однако она сама себя подставила. Бенволио схватил девушку за локоть и, сузив глаза, обманчиво спокойно проговорил. – А ты считаешь, он взял всё, что хотел? Это глупо. Я бы на его месте подольше потрепал нервы такой эгоистке, как ты! Он убрал руку и отдвинулся от девушки. Обида червяком засела где-то в груди, упорно подтачивая душу. Бен всегда неплохо относился к Симоне. Как и в любых отношениях, будь то дружба, любовь, или ещё что-то, были небольшие разногласия, но лишь разногласия. В первый раз между ними возникла столь серьёзная ссора. Парень не хотел обижать её, не хотел делать больно, но слова вылетали, будто сами самой. Глупые, резкие, необдуманные. Бен поднял голову и снова посмотрел на девушку. Та едва сдерживала слёзы. Слёзы. Вот до чего он, да и не только он, довёл её своими словами. Бенволио уже открыл рот, чтобы как-то смягчить предыдущую резкость, но Симона уже уходила. Он ушёл в сторону реки несколько минут назад. Бенволио слегка пожал плечами. – Догонишь. Я хочу увидеть Меркуцио. Равнодушно бросил он Ромео и быстрым шагом направился в названном ранее направлении.
------> Река Адидже, Мост Святого Петра.

Отредактировано Benvolio (2010-02-10 11:27:57)

Леди Монтекки неспеша прогуливалась по саду. Остановившись у небольшого фонтанчика, она оглянулась - вокруг никого не было. Эти прогулки в саду занимали большую часть её свободного времени. Тёплый ветер трепетал черные волосы, окутывая женщину свежей струей воздуха. Её мысли были погружены в нечто прекрасное, это можно было понять по лёгкой улыбке, тронувшей губы Леди Монтекки. Она вдохнула аромат цветов и прикрыла глаза.
Разве можно сетовать на судьбу, которая дарит нам столь счастливое стечение событий? Капулетти... А что с них взять? Без них, конечно, жизнь была бы спокойнее и размереннее, но...
Вдруг Леди Монтекки почувствовала на себе чей-то взгляд и очнулась от тихой и прелестной дремоты. Она встряхнула головой, будто освобождаясь от наваждения, и увидела рядом с собою своего юного прелестного сына Ромео.

Леди Монтекки довольно улыбнулась, когда Ромео заключил её в объятия. Ей показалось, что он был счастлив. Волнение матери о жизни любимого сына немного поубавилось от этой мысли.
- Как же я давно не видел тебя. - прошептал он и разомкнул объятия.
Действительно, ты молодой, резвый юноша, все своё время отдаешь друзьям и развлечениям, но разве я могу тебя за это укорять? Хорошо хоть временами вспоминаешь про мать. Сие естественно женщина вслух не произнесла, а лишь кивнула в ответ головой.
- Зато сейчас ты видишь свою мать счастливой от встречи с любимым сыном, - она немного вытянулась и заботливо поправила выбившуюся прядку волос Ромео. Какой же ты высокий вырос.
- Действительно, день чудесен! Чем занимался, родной? - Леди Монтекки вопросительно выгнула брови.

- Я охотнее отвечу Вам чем я буду заниматься сейчас. Поберегу Ваши нервы, умолчав о сегодняшних приключениях! - нервно улыбнулся юноша.
- Шутник, - рассмеялась Леди Монтекки, - надеюсь, твои приключения не настолько опасны и их последствия не шокируют родителей?
Услышав о том, что воздух пропитан любовью, из уст своего сына, женщина чересчур ярко и явственно представила себе день, который должен был стать торжеством, венчанием её любимого Ромео с какой-нибудь юной очаровательницей из благородной семьи. Слёзы счастья застилали глаза Леди Монтекки. Она взглянула на своего сына и спросила:
- Когда же ты, подобно Бенволио, угодишь в плен красавицы и соизволишь обрадовать своих родителей решением о помолвке?

Сознание Ромео улетело куда-то в неведомые страны, оставив лишь его мечтательный взгляд, устремившийся в небо. Видимо, разговор, начатый матерью, произвёл на него впечатление, и имел скорый конец, так и не развив свою основную мысль. Леди Монтекки захотела вернуть сознание Ромео обратно и мысленно начала перебирать все возможные варианты. Вскоре она заговорила:
- Дорогой мой, мы накануне событий, исхода которых предвидеть нельзя - ты взрослеешь. Я убеждена, что не проходит и трёх недель, как ты меняешь своих возлюбленных, - Леди Монтекки вздохнула интересно, его отец был таким же влюбчивым?. Она чувствовала себя его вечной воспитательницей, но ничего не могла с этим поделать, так как забота о единственном ребёнке всегда волновала её больше всего остального.
Ромео слушал её со странной улыбкой, он как будто отсутствовал.
Тогда её губы коснулись его щеки, так она попыталась обратить на себя внимание.
- Милый, ты голоден? Может быть отправимся в трапезную?

Леди Монтекки с восторгом смотрела на сына. Его последний монолог заставил её на время забыть о трапезной.
- Что ты, дорогой, я не обвиняю тебя, - дождавшись, когда пламенная речь Ромео подошла к финалу, она покачала головой, а затем продолжила, - Я надеюсь, родителей ты любишь такой любовью, ради которой стоит жить?
Она знала пылкий характер своего единственного сына и старалась не попрекать его ни в чем. В отличии от отца, который растил Ромео с строгостью, Леди Монтекки, как могла, окружала его заботой и лаской. Он был её драгоценностью, которую она лелеяла с любовью и добротой.
Вдруг её тело содрогнулось от резкой боли в левой руке. Ночью она просыпалась от неё, но с восходом солнца боль забылась, и напомнила о себе теперь. Невольный крик хотел сорваться с розоватых губ, но не успел, он был вовремя повержен силой воли женщины. Она вновь посмотрела на сына, ожидая от него ответа.

Слова Ромео улыбнули Леди Монтекки. Вдруг, услышав об обидах, она вспомнила о вражде с Капулетти. Можно пролить много крови, но в этой крови можно и самому погибнуть... И погубить своего первородного сына-наследника... Дай Бог, чтоб сие было не так. Во всяком случае, чтобы Ромео не испытал на себе этих ужасов. Она взяла сына за руку и направилась вместе с ним в трапезную, снова углубившись в свои мысли. Ромео был более мягок и не так жесток, как его отец, поэтому Леди Монтекки надеялась, что сын не будет вмешиваться в разборки с носителями так ненавистной их семье фамилии.
Женщина нарушила тишину вопросом:
- Сынок, будь со мной честен. Как ты относишься к Капулетти?

---- Трапезная