-----Покои Симоны Монтекки.
Очутившись в покоях брата, девушка с сожалением поняла, что очень некстати затушила свечу. Всё обволокла темнота, она была в каждом уголке комнаты и лишь у окна рассеивалась, позволяя лунному свету проникать внутрь. Окружающие Симону предметы удавалось различать с большим трудом, но по тихому посапыванию где-то в районе кровати, она поняла, что пришла не зря, и хозяин этой комнаты никуда не сбежал на ночь, как делал это частенько с друзьями. Отставив подсвечник в сторону, отыскав ему место на какой-то горизонтальной поверхности, над происхождением которой не задумывалась, молодая синьорина с горечью обвинила себя в безрассудстве и, закрыв лицо руками, прислонилась спиной к стене, переводя дух. Теперь, уже в комнате Бенволио, идея прийти сюда казалась просто сумасшедшей. Среди ночи и главное - в каком виде! Так или иначе делать было нечего, она была уже здесь и нуждалась в помощи. Ещё раз тяжело вздохнув, Симона убрала руки от лица и робко подошла к кровати, присаживаясь рядом с спящим Бенволио. Он казался ей таким беззащитным и милым, ребёнком, которым она всегда считала его, что эта картина заставила её невольно улыбнуться. Решившись, девушка убрала волосы на одну сторону и легонько тряхнула парня за плечо, надеясь, что этого ему хватит, чтобы проснуться. Вспомнив зачем сюда пришла, она снова затряслась и заплакала, боясь предположить, что породило подобные фантазии. Сокровенное желание? О, этого она боялась больше всего. - Бенволио, Бенволио... - прошептала она, ещё пару раз тряхнув его и поднеся руки к лицу, чтобы быстрее вытереть слёзы.

Слишком занятая своими проблемами и размышлениями, Симона, конечно, подозревала о подобной реакции братца по пробуждении, но это произошло так неожиданно, что стоило ему пошевелиться, как девушка подпрыгнула на месте и в отличии от Бенволио всё-таки свалилась с кровати ногами кверху, стягивая за собой вниз подушку и часть простыни, которые смягчили падение. - Симона! - зачем-то утвердила она, усаживаясь на полу и, поправив сорочку, съехавшую с плеча, виновато посмотрела на брата. - Прости, я... Мне страшно. - надув губки прохныкала девушка, словно маленький ребёнок, но тут же посерьёзнела и от этого из синих глаз в который раз за сегодня покатились хрустальные бусины слёз. - Я боюсь. ЭТО снилось мне, ОН снился, опять. - жалобно протянула, то и дело всхлипывая, и поднялась, усаживаясь на кровати. Его внешний вид ничуть её не пугал, она попросту не думала об этом, о том, что в их отношениях может быть какой-то подтекст, она даже забыла в переживаниях о том, что Бенволио - вообще-то мужчина и имеет кое-какие потребности, которые в такой соблазнительной ситуации могли напомнить о себе. Что до её собственного внешнего вида, то изгибы тела, едва заметные сквозь сорочку, плечи, которые иногда оголялись и ещё кое-что ничуть не смущали её. Симона знала, что прекрасна и ей только льстило то, что на неё кто-то смотрит. - Бенволио, я боюсь. То Дьявол шлёт такие сновиденья. Они порочны, они грязны... - морщится и плачет. - Ты гулял с ней, да? Мой мальчик, я умоляю тебя... Только не привязывайся к ней, это разобьёт твоё сердце, ты не знаешь каково это... Можно, я немного полежу с тобой?

Девушка расплакалась ещё сильнее, но тут же поморщилась и распахнула глаза, сжимая руками свою голову. - Ты не понимаешь! Это здесь, в моей голове! - испуганно пробормотала она, на этот раз, в отличии от того, что произошло несколько часов назад, совсем не играя. Будучи очень напуганной тем, что твориться в её собственной голове, Симона забыла обо всём на свете, она вновь потеряла контроль над собой из-за страха. Если ты боишься паучков там, или мышей, ты просто можешь избегать их, но как избегать саму себя? Мысли, которые не можешь контролировать? Которые совершенно не понимаешь? - После бала, стоит мне только сомкнуть глаза, как я вижу это! Бенволио, милый, мне страшно! Дело не в волнении, я сошла с ума! Я хочу этого, да? Поэтому мне снится это? Он свёл меня с ума. А что, если я не смогу контролировать себя? Если при первой же нашей встрече я... НЕТ! - взвизгнула девушка, пряча лицо в простынях. Я проклята. Что за чудовищное наваждение? Я не могу желать его, это всё портит. Всего лишь глупый сон, я должна взять себя в руки и успокоится. Я сделаю это, или я не Симона Монтекки! - Я знаю, как ты проводил время. Бенволио, дело не в этом. Кларисса такой человек, что, я чувствую, своего она добьётся. Мужчины порой бывают очень наивны, когда разум их затуманивается чувствами. Она в силах завладеть твоим сердцем, будь осторожен, пожалуйста. - на одном дыхании выпалила Симона, повернув голову так, чтобы лучше видеть брата. - Спасибо, я люблю тебя. - тепло прошептала девушка и залезла на кровать теперь уже с ногами и улыбнувшись Бенволио. Устало вздохнув, она осторожно приблизилась к парню и взяла его за руку. - Прости, что я мешаю твоему сну... - прошептала девушка и положила голову на подушку, глядя куда-то в пустоту. Вскоре глаза начали слипаться и Симона, не особо задумываясь где она сейчас, провалилась в объятия Морфея. Здесь, рядом с Бенволио, ей было спокойно и хорошо. Сон больше не возвращался к ней сегодня.

Лючио постучал в дверь молодого господина, придерживая одной рукой миску с водой, приготовленную для него. Ответа не последовало, что заставило прислугу насторожиться.
- Синьор Бенволио, пора вставать, солнце уже поднялось!, довольно грмко сказал он и решая, что его приход этим объявлен, молодой человек открыл дверь и с порога чуть было не воскликнул и выронил миску, которая с грохотом упала на пол. От такого шума невозможно было не проснуться.
Картина представшая пред ним была на взгляд Лючио однозначной. Молодой господин Бенволио лежал совсем близко к синьорине Симоне, гардероб их не вызвал бы подобных мыслей будь они каждый в своих покоях, но тут...
Шок прошёл быстро и слуга ненавязчиво кашлянул обращая на себя внимание.

Услышав грохот за своей спиной, девушка предпочла не оборачиваться, подозревая, что именно произошло и понимая, что с тех пор как она отвернулась мало что изменилось. Так просто, без лишних слов Бенволио просто отослал слугу, но Симона догадывалась, что эта "немая сцена" ещё не кончилась и продолжение обязательно будет рано или поздно. - Почему же? Доброе утро, мой мальчик. - с улыбкой произнесла она, но оборачиваться всё-таки не стала, боясь повторить неловкую ситуацию. Свой собственный внешний вид ничуть не смущал её, скорей всего потому, что она ещё не успела заметить на себе ничей взгляд, который бы ей не понравился. Да и был ли такой взгляд, обращённый к ней, который мог бы не понравиться Симоне? Наверное только такой, который заменил бы восхищение похотью.
Как девушка и предполагала, банкет продолжался. Лючио решил вновь навестить их, не просто так, разумеется. К завтраку? Спуститься? Мне нужно платье, срочно нужно, но кого за ним послать? Уж точно не этого мерзкого типа! Как только представлю, что он будет касаться моих вещей... Нет! Придётся рассказать кому-нибудь ещё или попросить брата. Боже, так неудобно. Что же мне делать?
- Принеси наверх. Ах да, и ещё миску с водой, которую ты так некстати выронил. - холодно проговорила Симона, но тут же опешила от наглости, которую проявил находчивый слуга. - Ах ты мерзкое пресмыкающееся! - воскликнула она и подалась вперёд, готовая чуть ли не с кулаками на него лезть от такой дерзости, но тут же успокоилась и взяла себя в руки, только сейчас вспомнив о том, что на ней лишь только сорочка, но не подумав прикрыться. Ей нравилась эта своеобразная интрига: на ней вроде бы что-то есть, а вроде бы и ничего нет.

Хитрющие глаза говорили о том, что их обладатель был далеко не глупым человеком. Такие как он везде ищут выгоду, и что самое главное, они везде её находят. Вот и теперь Лючио понимал, что щекотливое положение хозяев играет ему на пользу и что таить, он в прибавку ко всем остальным качествам был подлецом. На слово "договориться" прислуга согласно закивал. Именно этого предложение он и ждал от Бенволио.
- Я думаю мы вполне сможем договориться, я даже предполагаю, что довольно мирно! Тем более Вы умны и я не промах, так чего бы ни договориться. Предполагаю суть разговора в том, какова цена моего молчания?, парень буквально вызывал своим голосом. Он просто чувствовал, что единственный раз ЕМУ представилась возможность потянуть за чьи то уздечки. Мимолётом он бросал оценивающие и отчасти недвусмысленные взгляды на молодую синьорину, не совсем специально, но и не в силах удержаться.